О, драббл-тур закрыли же.)) Выложу своё
Д3-3. Дэвид|Рейчел. Рейчел случайно подслушивает, как Дэйв поет. Теперь она готова на все, чтобы заполучить в хор нового солиста.
Джен, G, ровно 500 слов
Рейчел Берри вовсе не собиралась подслушивать и уж тем более — упаси Господи! — подглядывать. Просто так вышло. Она искала Финна с целью срочно (очень срочно!) обсудить нюансы их нового дуэта. А где ещё может быть Финн после очередной тренировки? Правильно, в раздевалке. В этой совсем-не-сексуальной мужской раздевалке.
И когда Финн так и не появился через пятнадцать минут ожидания, Рейчел (а она очень ценила своё время!) осторожно приоткрыла дверь. Или не очень осторожно. Но Финна там не оказалось. Вообще никого не оказалось.
И тут — позже Рейчел будет вспоминать этот момент как исторический — она услышала голос. Пение. Кто-то пел в душе удивительным баритоном. Удивительным — во-первых, потому, что этот баритон принадлежал не Финну, а во-вторых, Рейчел Берри ведь могла — при своём-то абсолютном слухе! — отличать плохие голоса от хороших.
И тогда Рейчел — в своём стремлении помочь хору, конечно — совершила один из самых рискованных поступков своей школьной жизни: прокралась в мужскую раздевалку и — одним глазом! — взглянула в сторону душевых.
Карофски.
Дейв Карофски.
Дейв Карофски пел. Пел вот этим вот баритоном.
И тогда Рейчел Берри, ещё не успев опомниться, уже твёрдо решила, что должна заполучить Дейва Карофски в хоровой клуб.
Чего бы это ей ни стоило.
***
Конечно, тут были определённые сложности. Во-первых… во-первых, это же был Дейв Карофски, унижавший их всех на протяжении почти двух лет, во-вторых, его явная гомофобия претила лично Рейчел, в-третьих, она не знала, как к этому отнесутся ребята и — в особенности — Курт.
«Сам же благодарить будет!» — мысленно воскликнула Рейчел и решительно захлопнула дверцу шкафчика.
В конце концов, Дейв же участвовал в этой кампании «Гроза хулиганов», а ещё в прошлом году неделю состоял в хоре… и даже почти успешно.
***
Рейчел успела перехватить Карофски у его шкафчика, который он захлопнул так быстро, словно скрывал там что-то.
— Чего тебе?
Рейчел приняла как можно более самоуверенную позу.
— Я знаю твой секрет, Карофски.
Тот весь как-то побелел.
— О чём… о чём это ты?
— Мне неудобно об этом говорить, потому что вообще-то я такими вещами не занимаюсь, но вчера я ждала Финна, а он куда-то некстати пропал, и мне… мне пришлось заглянуть в мужскую раздевалку.
Лицо Карофски стало откровенно недоумевающим.
— Не притворяйся, Карофски! Я слышала, как ты пел.
Дейв Карофски моментально расслабился и рассмеялся.
— А. Ты об этом.
— Именно. Так что, ты согласен?
— Что?
— Вступить в хоровой клуб!
Брови Карофски удивлённо поползли вверх. Впрочем, Рейчел Берри этого не заметила, потому что увлечённо описывала собственные преимущества от вступления Дейва в клуб.
— …таким образом, у нас в хоре будет ещё один отличный солист, что увеличит наши шансы на Национальных, и я даже готова закрыть глаза на твоё прошлое поведение и на твою гомофобию, к тому же…
— Эй, стоп. — Карофски усмехнулся. — А мне-то что с того?
— Э-э… Тебе же нравится петь! И в этом году мы точно выиграем Национальные, а это означает…
— Ну-ну. Мне пора, Берри, счастливо оставаться.
— Постой же! Слушай, учитывая моё влияние на остальных членов клуба, ты сможешь получать лучшие сольные партии и… и дуэты… да подожди, Карофски!
Дейв притормозил.
Рейчел Берри ещё долго приходила в себя после той фразы Карофски.
— Хорошо. Моё условие — дуэт с Куртом Хаммелом.
И раз уж я как идиот спалилась, думаю, можно утащить это к себе, тем более что когда ещё этот фьюче-фест закроется
Ф1-28. Курт и Дэйв вместе кормят уток в Центральном Парке1012 слов, таймлайн — сразу после окончания школы.
Романс, G (наверное).
But what do you say to taking chances?
What do you say to jumping off the edge?
Celine Dion, ‘Taking Chances’
Нью-Йорк оказался слишком большим, слишком шумным и слишком людным городом. Впрочем, это же город, что никогда не спит и так далее.
Хотя отчасти это всё облегчало — больше шансов затеряться в толпе. Глядишь, никто и не заметит, что он, Дейв, идёт за руку с парнем.
Не то чтобы он по-прежнему боялся — всё-таки после года всяких собраний и встреч, чем-то, честно говоря, напоминающих поход к психологу (просто более полезных и даже… интересных) и после года общения с Куртом он перестал «отрицать свою сущность¬ — это очень важно» и вообще… стал намного спокойнее, а ещё — ещё убедился, что имеет право на своё небольшое счастье — но Дейву казалось, что вот-вот кто-нибудь покажет пальцем, рассмеётся в лицо.
«Прекрати. Это тебе не средняя школа, тут не получишь ледяным коктейлем в лицо. Это же Нью-Йорк».
Так говорил Курт. Он вообще был полон энтузиазма — ну как же, город-мечта, Бродвей, все дела.
А Дейв чувствовал себя инопланетянином на планете, где с кислородом (или чем они там дышат?) было крайне херово. Или этим… Тарзаном. Или зверем, которого вытащили из родной уютной берлоги и запихнули в зоопарк.
— О, мы ещё не видели Эмпайр Стейт Билдинг… Ты вроде говорил, что хочешь глянуть. Дейв! Эй, Дейв?
— М?
— Ты меня хоть слушаешь?
— Угу. Пойдём. Хотя мне, в общем-то, всё равно. Делай как знаешь.
— Да что с тобой?
— Вообще говоря, устал. Понимаешь, всё это круто, но я, во-первых, страшно хочу есть, а во-вторых, духотища тут жуткая. И очень уж людно.
Курт нахмурился.
—Короче, тебе неинтересно.
— Я такого не говорил. Я устал просто, понимаешь.
Курт выдернул свою руку из руки из руки Дейва. Со злостью взглянул куда-то вдаль.
— Я думал, мы, раз уж поехали, будем делать всё вместе. А ты — ты — меня стесняешься.
— Нет.
— Не ври. Думаешь, не заметно, Дейв? Вечно косишься, не смотрит ли кто. Нервничаешь.
Самое время тяжело вздохнуть. Или закатить глаза.
— Господи, Курт, да я не тебя стесняюсь, просто…
— Стесняешься наших отношений. Я понял.
Дейва этот тон бесил. Конечно, мистер Курт Хаммел, вы — пример для подражания, вам легко разглагольствовать о том, как круто быть открытым геем и как нужно себя вести, но…
Он-то, Дейв, он… два месяца как рассказал отцу.
— И стесняешься того, что ты гей! До сих пор!
Слишком громко. Хотя — наплевать.
— Не ори. Пожалуйста.
— Вот видишь, Дейв! Видишь! Тебя это задевает.
— Меня задевает, что ты кричишь на меня и пилишь, будто, я не знаю, мы старые супруги, и перестань быть таким категоричным — мы же договорились! — Дейв начал срываться. — Я стараюсь вести себя по возможности естественно. Просто перестань! Надо было с самого начала понимать… понимать, что я не идеален, что не могу — может быть, пока не могу — с гордой улыбкой нести радужный флаг, что я не такой, как этот твой Блейн…
— Он не мой.
Фраза подействовала на Дейва, как стоп-кран.
— Ну да.
Курт холодно кивнул.
— Короче… я же стараюсь, ясно? Я же ходил на эти собрания, сам знаешь, и слушал, что там говорили, и я стараюсь следовать этим советам, и стараюсь соответствовать этому образу жизни… и тебе.
— Не надо так говорить.
— Что?
— Брось эту ерунду насчёт соответствия. Это всё чушь.
— А.
— Ты очень классный… очень клёвый, Дейв.
Дейв почувствовал, что безбожно краснеет.
— Ты тоже… очень.
Курт улыбнулся.
— Пойдем поедим… А потом заглянем в Центральный парк. Там-то точно прохладней.
И Курт, схватив Дейва за руку, потащил его дальше по улице.
***
Они стояли у самой кромки воды. В парке было прохладней, легче и… проще. Уединенней.
Дейв приобнимал Курта за плечи. Для него это было немножко маленькое безумие — так далеко от его прежних представлений о «нормальной» жизни. И так здорово.
— А мне тоже интересно про уток, — задумчиво произнёс Дейв.
— М?
— Ну, куда они деваются, когда вода в пруду замерзает.
— Ты читал? «Над пропастью во ржи»?
— Читал. А ты думал, я совсем неуч, не читаю ничего?
— Не думал я такого. Просто спросил.
— Вообще-то хорошая книга. Я пару лет назад читал… или меньше. Про парня, который просто немного запутался в себе, верно?
— И злился на весь мир.
Дейв немного помолчал.
— И ещё он всё думал: позвонить той девчонке или не позвонить? Так и не позвонил.
— А ты бы позвонил?
— Попытался.
Курт улыбнулся.
— И правильно.
— Так что ты думаешь про уток?
— Забирают их куда-нибудь в зоопарк, наверное.
— Прозаично, — Дейв усмехнулся.
— Пусть. Зато их можно покормить. У тебя ведь остались те круассаны из кафе?
—Ага.
Курт бросил уткам крошки.
— А они не подплывут ближе? — Дейв попытался подозвать уток, но те только испугались и даже отплыли подальше.
— Ты своими лапами машешь, как ветряная мельница — естественно, они пугаются. Присядь. И приманивай их потихоньку, осторожно, тогда…
Одна уточка совсем подплыла к берегу и взяла еду почти из рук Дейва.
— Смотри-ка! Не боится!
У Дейва начинало бешено колотиться сердце, когда Курт смотрел на него так — с удивительной теплотой и нежностью.
И за это горячечное, разливающееся по всему телу тепло Дейв был готов терпеть Нью-Йорк, который оставался огромным суетливым городом, в котором было сложно почти обычному парню из Огайо и будущее в котором представлялось туманным (поступить в нью-йоркский колледж, чтоб жить в одном городе с Куртом, казалось сложновато). Всё, правда, по-прежнему оставалось запутанным — отношение отца, отношения с отцом; семья Курта; но было здорово — что можно так запросто быть тем, кто ты есть, быть с тем, с кем хочешь быть. Это как будто упала гора с плеч и маска с лица, чужая шкура и чужое поведение остались там, в Огайо, там, в стенах школы. Здорово было быть рядом с человеком, который готов был терпеть твои (и вообще) трудности, который захотел оставить свою налаженную (и, может быть, даже распланированную) жизнь, своего парня и пойти с ним, с Дейвом в неясное будущее с неясными планами только потому, что почувствовал, наверное, то же, что и Дейв, когда поцеловал его в полутёмном хоровом классе, когда в первый раз взял его руку, когда в первый раз предложил спеть дуэтом (Дейву никогда не забыть это ощущение страха и волнения, смешанное с счастьем, лёгкостью и — правом обладания?) и когда сказал:
— Почему бы нам вместе не поступить в Нью-Йорк? Я имею в виду, в разные колледжи, но…
Они почти сбежали — оставив позади школу Маккинли со всеми дурацкими воспоминаниями; сбежали спонтанно и почти безрассудно, при том что встречались совсем недолго. И всё-таки Курт решился.
Наверное, затем, чтоб обнимать Дейва, когда огромный Нью-Йорк зажжёт свои ночные огни.вообще этот фик нравится мне напиханными в него аллюзиями))
@темы:
glee,
creativity,
but is his sweet expression worth more than my love and affection?
-
-
23.08.2011 в 20:58а второй прям ух. до слёз О____О
-
-
23.08.2011 в 21:07мой, да
О__О оох как. О_о
спасиибо!
-
-
23.08.2011 в 21:09птички!! то есть, уточки!! но всё равно птички!! а то в каноне тему птичек пока не раскрыли=))))
-
-
23.08.2011 в 21:10да-а))) я когда прочитала заявку, мне сначала в голову пришёл Сэлинджер, потом — Красавица и Чудовище, и я подумала: о, надо написать!
-
-
23.08.2011 в 21:16и так клёво вышло! из в принципе бессмысленно-флаффной заявки — такое О__О
-
-
23.08.2011 в 21:20и йа этим горжусь, да)))а ещё там есть намёк на Стивена Фрая в виде слова «клёвый» и вот это — «Впрочем, это же город, что никогда не спит» — это из песни, которую Макс пел))))
так что вот))
и я очень рада
-
-
23.08.2011 в 21:21аа, точно! Макс же про Нью-Йорк пел1=)))
-
-
23.08.2011 в 21:22угу))))
-
-
23.08.2011 в 21:29-
-
23.08.2011 в 21:30какая офигенная аватарка!
-
-
23.08.2011 в 21:31да-а-а, Макс тут очень обаятельный =))
-
-
23.08.2011 в 21:32спасибо ещё раз!)) о, я знала, что тебе это понравится!:)))
аватарка, да! ы-ы-ы)) улыбаться хочется сразу